В трудном детстве с деревянными игрушками Во времена медленного интернета(5 КБ/с) мы развлекались как могли. Одним таким развлечением были литературные дуэли, суть которых состояла в словесном описании драки персонажей участников в художественной форме, в которой каждый участник описывает действия только своего персонажа(и затем ругается в отдельной ветке форума). Продолжались такие дуэли пока участники не разругаются окончательно.

Сократить разногласия были призваны модераторы-судьи и правила:

Свод Правил, Законы и устройство Арены
Не мало времени прошло с сотворения первой Арены. Много воды утекло. Много было слез пролито по тем, кто славно пал под ликующие оклики разгоряченной толпы. Давным-давно была построена Арена величайшим из архитекторов. Но многое с тех пор изменилось. Старый стадион был разрушен под натисками неудержимых воинов и заклинателей. И тогда пришел Hellion.

Неприступной твердыней возродился круг Арены. Огромнейший из стадионов для честных битв и поединков теперь вмещал до ста тысяч славных зрителей и болельщиков. Выложенная белесыми блоками гранита и мрамора, на каждом из которых было выгравировано «памяти непревзойденного Wolf’а», Арена стала воистину удивительным зрелищем.

На сотнях трибун вставали удобные черные кресла из дубленой кожи, обитые изнутри мягким лебединым пухом. Неустанно между заполненных рядов то и дело мельтешили разносчики тех или иных вкусностей и яств, подгоняемые недовольными криками заказчиков. Огромный овальный зев ристалища, размером без малого 80 на 40 с лишним метров, постоянно требовал хлеба и зрелищ.

В самом низу, там, куда были устремлены захваченные прекрасным видом взоры болельщиков, в углубленной на десяток метров, немного сплюснутой с боков круглой площадке, царил дух настоящего сражения. На желтом песке у вздымавших вверх каменных сводов замыкаемые незримым неуничтожимым куполом, порождением могущественной волшбы, неустанно проходили бои сильнейших воинов и искуснейших кудесников.

А у самого входа на Арену гордо высилось грандиозное детище хомячуйских литейщиков и сталеваров. Огромная, в шесть человеческих ростов, статуя бессменного чемпиона и покорителя трибун, жестокого, но милосердного Hellion’а. Своей белой, из волшебного тысячелетнего камня, дланью он указывал на возрожденные труды Wolf’а. На основании зачарованным златом было выложено «в тяжелейшем из испытаний познается друг или враг, герой или безумец».

Ниже серебряными символами было писаны правила Арены:

1. Поединок разбит на отдельные раунды.
2. За каждый раунд участники должны совершить два действия.
3. Первым действиям является «защита».
4. Последующим ходом станет «атака».
5. Приветствуются демонстрация эмоций и диалоги.
6. Перед началом сражения представляется амуниция и колдовство.
7. Запрещено неоднократное использование одних и тех же приемов.
8. Сражение проходит на равных.

Под самими же правилами медью представлены пояснения к ним:

1. Рекомендуется не менее 12 раундов. Таким образом, будет отсеяны победитель и проигравший по количеству и оригинальности использованных приемов, красоте письма, драматической вязи слов.
2. Собственно эти действия «защита» и «атака», описанные ниже.
3. Во время защиты, вы имеете право не только блокировать/парировать. Вместо этого вы можете попытаться контратаковать, развеять долговременные чары или, просто пропустив удар, атаковать или самому нанести продолжительные чары, получив повреждения.
4. После «защиты», следует «атака». Исключением является первый раунд, в котором тот, кто начинает бой не защищается, но имеет право только на одно действие. Во время атаки вы можете воспользоваться как атакой оружием так и чарами, подготовить ультимативный прием, так и, пропустив «защиту» использовать долговременное заклинание (проклятья, благословенья, заговоры, призывы), требующее сразу двух действий. Вкратце о заклинаниях и рукопашных выпадах – описывать их цели и особенности (при этом не стоит упоминать, как побороть их). Дальше идет перечень запрещенных приемов.
5. Запрещены описание за соперника – любые действия касающиеся описания поведения и действий соперника, любых его телодвижений, которые не были заявлены в предыдущем посте оппонента.
6. Законченные действия – действия направленные на причинения вреда противнику, которые уже свершились, то есть имеющие своё окончание в посте.
7. Грязная игра слов – искажение действий противника на свой лад, изменение расстояния между соперниками, дабы выгадать для себя условия позволяющие совершать более эффективные приёмы. «Забирание» своих предыдущих защит/атак, в силу того что они якобы не имели силы, так как противник свершил действие которое их предотвращает. Искажение чужой защиты, для поиска слабого места в ней. Искажение чужой атаки, для создания выгодных условий для себя.
8. Использование стилизованных выражений (не матов и оскорблений, противоречащих правилам форума), демонстрация эмоций и чувств использовать для более красочного описания боя и игры на публику.
9. Каждый из участников имеет право выбрать наиболее подходящую для него экипировку, одно оружие и раздел к которым будут относиться его чары. Из предложенных разделов: управление огнем и магмой, землей и ее необработанными минералами, воздухом и электричеством, водой и льдом, демоническими силами, проклятьями, небесными благодатями и благословлениями, смертью и плотью, природой и жизнью, йогой и шаманизмом. Запрещенные стези: время, пространство, иллюзии, разум. Кроме того, до начала боя участники могут представить судье их ультимативный прием (заклинание или удар) для одобрения. Ультиматумы требуют не менее трех раундов для подготовки (максимум двенадцать), в последний из которых подвергнуться активации. Чем дольше подготавливается ультимативный ход, тем мощнее будет его эффект. Любой ультиматум можно прервать во время его подготовки или отразить в процессе. Готовя ультиматум, боец не имеет права атаковать соперника, однако может защищаться при помощи уворотов, парирования и тех приемов, которые не мешают проведению заклинания. В каждом бою ультиматум выполняется единожды.
10. Используемые приемы должны в корне отличаться друг от друга. Призыв волшебных существ и ультимативное движение так же происходит единожды. На призыв требуется потратить оба действия, как защиту, так и атаку.
11. Не смотря на возможные различия расы или статуса, противники сражаются на равных, как простые смертные заклинатели, безо всяких сопротивлений тем или иным колдовским воздействиям, а так же применения отличительных черт.
12. Нельзя так же посредством магии или рассовых способностей воздействовать на оппонента изнутри, т.е. не разрешается заставить его сердце лопнуть, нельзя выкачать у него из легких воздух или спровоцировать инсульт. Так же нельзя косвенно воздействвать таким образом на человека, т.е. нельзя в той части арены, где находится противник выкачать весь воздух и т.д.
13. Если у Вас все-таки появились вопросы об устройстве Арены, милости прошу задавать их в Гладиаторской Кафедре.

Перед каждым боем участники подавали заявки в отдельной ветке на форуме:

Пара корявых строчек, с трудом нацарапанных гусиным пером, зажатым в грубых мозолистых пальцах могут навсегда изменить твою жизнь. Будущее сражение может вознести на олимп славы или сбросить в тартар презрения. Уйми дрожь в коленках, новичек и сдержи варварское веселье, ветеран. Звезды зажигаются и гаснут. Когда-нибудь вы поменяетесь местами. Главное, поставь чернилами жизни заветную роспись под заполненной анкетой. Все мы начинали одинаково.


1. С кем будете проводить бой?
2. Какую экипировку будете использовать?
3. Какую магию будете использовать?
4. Какими волшебными свойствами обладает экипировка?
5. По каким правилам будете сражаться (по умолчанию базовые)?
6. Будете сражаться как простой воин или чародей?
7. Каковы ваши расовые особенности (если не противоречит правилам)?
8. Будете ли использовать ультиматум (если не противоречит правилам)?
9. Место проведения боя (описать, если не Арена)

После заполнения формы и согласования между собой, а также после просмотра заявочных листков судьей, участники могут начать поединок.

Вот заявка моего противника:

1.С теми, у кого в Profile поставлено значение ENEMY_WITCHER.
2.Серая шерстяная накидка и бордовый шарф. Ведьмачья кожаная куртка с серебряными набойками. Ведьмачьи кожаные перчатки с серебряными шипами на кулаке и предплечье. Оберег школы волка. Охотничий нож длинной в 15 дюймов. Метательный нож длинной в 8 дюймов. Серебряная цепь со стальным сердечником. Серебряный Ведьмачий меч покрытый рунами. Махакамский рунный сигиль, о котором известно не больше, чем о самом Ведьмаке. Три керамических флакона с Ведьмачими эликсирами или бомбами (Потом скажу какими, если, конечно, это потребуется).
3.Ведьмачьи Знаки.
4.Оба клинка невероятно прочны и естественно очень остры, также благодаря мастерству владельца и отлаженной по росту и комплекции рукояти и лезвию эти орудия смерти почти невозможно выбить из рук Мастера. Хочется отметить, что мечи способны отражать слабые и не очень слабые магические воздействия. Одежда не обладает абсолютно никакими магическими свойствами, она просто очень удобная и защищает от поверхностных скользящих ударов. Медальон предупреждает об опасности, вражеской магии, чудовищах и Вильгельфорцах (два последних пункта в принципе можно считать синонимами), также Оберег частично (в дозволенных рамках) сводит на нет магию противника, что почти незаметно, по крайней мере самому противнику.
5.Стандарт с поправками на местность и мои расовые особенности.
6.Как Ведьмак.
7.Аберрация глаз. Повышенный обмен веществ. Ускоренная регенерация и свертывание крови. Нечеловечески (в прямом смысле) быстрая реакция. Очень чуткий слух. Плохая, я бы даже сказал очень плохая аура, если даже не хреновая. Самому Ведьмаку пофигу (менталитет такой), а вот всем остальным обеспечена хроническая хандра и депрессуха. Говорят даже: «если на Ведьмака долго пялиться или не дай Бог дотронуться, обязательно запаршивеешь (с летальным исходом конечно)». Также Ведьмак умеет более или менее контролировать свой организм. Нечувствительность к боли, контроль эмоций, позволяют входить в боевой транс, что делает Ведьмака ужасающей машиной убийства. Частичная сопротивляемость ядам (в рамках правил). Повышенная выносливость и ловкость, как на биологическом, так и на воспитательном уровне. Мастер меча.
8.Разберемся по ходу дела.
9.Отмель посреди озера Н. . Плоская песчаная отмель, представляет собой приблизительной формы круг площадью около 50 квадратных метров. Усыпана небольшими камнями, а по центру покоится внушительный валун. Погода облачная поле небольшого моросящего дождя. Виды поздней осени, снег еще не выпал. Вокруг озера простирается один лишь лес и, кажется, что ничего жилого нет, но это только кажется. Время боя полдень.


P.S. Отвечаю достаточно регулярно, но от оппонентов этого не требую, так что, если у меня настанет ступор, просьба не беспокоить.

А вот и моя заявка:

1. С кем будете проводить бой? С Eduard-ом
2. Какую экипировку будете использовать?
Кнут - сосуд для духа. Рукоятка восьмикратно обернута кожей мускусной крысы, а также снабжена железным кольцом с тремя полосками шкуры животных, и миниатюрными навешанными шаманскими оберегами.
Овальный металлический щит с бахромой по краям, прикреплённой к ободу из священной берёзы на тыльной стороне, и звенящими металлическими оберегами с внутренней стороны(обращённой к шаману). Лицевая сторона покрыта символической росписью, среди которой выделяется конь, и перевёрнутое дерево.
Адамантовые наручи, полностью закрывающие внешние боковые и тыльные части локтей, но не стесняющие движений за счёт присутствия небольших оголённых мест в районе локтевого сустава с внутренних боковой и тыльных сторон. Символизируют кости скелета шамана человекоптицы.
Шаманские настойки, мази. травы для лечения, и облегчения вхождения в транс.
Одеяние шамана со всевозможными вшивками оберегов для защиты, удачи, и путешествия в мир духов. Передавался из поколения в поколение и является жилищем множества духов-покровителей рода, переселявшихся в новые наряды, когда старые изнашивались, со времён глубокой древности. На голове кожаная повязка обшитая лентами в форме змей, перьями воробья, и пришитой сушёной ящерицей.
3. Какую магию будете использовать? Шаманскую(по согласию с противником, так, как мы её представляем).
4. Какими волшебными свойствами обладает экипировка? Кнут виден только способному видеть духов. По сути сам являясь духом, проходит через любую физическую преграду без вреда себе и ей. Сечёт дух противника.
Щит, это элемент магии шума, чей звон это "конь"(скорость) шамана, во время его путешествия в мир духов.
Травы и животные, на которых сделаны настойки и мази, добыты в лесу с одобрения его духов, и имеют их благословение, а потому заряжены дополнительными положительными энергиями, что существенно магически усиливает, и ускоряет их действие, по сравнению с аналогичными, но ординарными снадобьями.
Мои амулеты не отклонят фаербол, будут почти бесполезны против проклятий настоящего мага, но вредную магию бытового характера отводят хорошо. А ещё помогают услышать предупреждения от духов об опасности, на подобии усиления интуиции, но главное их назначение - унести шамана в мир духов.
5. По каким правилам будете сражаться (по умолчанию базовые)? базовые+расовые способности Eduard-а+обговоренная магия шамана
6. Будете сражаться как простой воин или чародей? Ну шаманскую магию юзаю, но и хлыстик тоже имею.
7. Каковы ваши расовые особенности (если не противоречит правилам)? Человек я. Молодой, проворный, высокого роста.
8. Будете ли использовать ультиматум (если не противоречит правилам)? Боюсь, без супер-пупер жахалки, этого рубаку-спецназовца по расе, завалившегося оружием, ну никак не нейтрализовать.
9. Место проведения боя (описать, если не Арена) Та же отмель+лодка на которой я приплыву

С приготовлениями окончено, пора приступать.

Отмель, Ведьмак и Шаман

Громыхнуло. По зеркальной поверхности озера пошла мелкая рябь из крошечных капелек моросящего дождя. Дожди лили уже три недели.
Бесшумно рассекая водную гладь, пересекая озеро, плыла небольшая лодка с паромщиком и одним пассажиром, укутанным в шерстяной плащ и бордовый шарф, скрывающий почти всё лицо безжалостно иссечённое шрамами.
В воздухе висела гробовая тишина, которую прерывал лишь шелест моросящего дождя по водной глади. Человек в лодке сидел неподвижно, прислушиваясь к всплескам, которые изредка возникали, когда паромщик слишком резко выдёргивал шест из воды. Всплеск… и снова тишина.
Подул холодный пронизывающий до костей ветерок заставляющий шуметь прибрежные деревья. Туман брызг прошёл волнами по озеру, заставляя его покрыться складками. И опять тишина… безмолвная.

Громыхнуло небо…
Паромщик глянул на своего пассажира и хотел начать разговор с ним, но почему-то в последний момент передумал. Странное чувство начало одолевать его разум, вызывая панику и глубинный страх. Человек… а человек ли он? Нет. Мутант… Ведьмак, прозвище которого было Бурый Волк. Вечный изгой, которого даже могила не хочет принимать в свои ледяные объятия. Убийца нечеловек. Убивать чудовищ его ремесло. Убивать пока можешь…И никогда не закончится…
И нет ни единого шанса, ни единой возможности начать всё заново, начать, не испытывая боли. Это был его выбор, который не знал прощения своему владельцу…

Раскат грома и скользящий дождь…
Есть только он и его Ведьмачий меч, проклятый также как и он сам.
Ведьмак глянул на горизонт скрываемый пеленой.
Паромщик нервно обернулся. В его мыслях витали рассказы о Ведьмаках. Сам он уже начинал порядком жалеть, что согласился на переправу, ведь недаром говорят: «Если на Ведьмака долго пялиться, можно и запаршиветь».

Лодка резко ударилась о берег, врезаясь во влажный песок носом.
-Милсдарь… - паромщику крайне не хотелось, чтобы гость обращал на него внимание, но мысль о том, что незнакомец забудет расплатиться, убивала любые страхи.
Ведьмак, не говоря ни слова, вручил паромщику несколько флоринов и, перешагнув через борт лодки, быстрым шагом отправился по мокрому песку.
Местом боя была песчаная отмель, которую весной полностью затопляло, но осенью и зимой это было идеальное место, где никто не помешает. Прямо по ее центру покоился огромный камень-валун, он будто огромная статуя на многие века впился в песок.
Ведьмак прошёл по влажному и липкому песку до центра отмели, и оглянулся в след уходящей в пелену тумана лодке.
Оба меча были при нём, вздымаясь рукоятями из-под шерстяной накидки на спине. Два меча, лишивших жизни многих людей…чудовищ… и никто и никогда не говорил, что лишивших справедливо…

Громыхнуло…
Эдуард беззвучно вздохнул.

Глухое деревянное постукивание, и металлическое позвякивание.
- Уже близко, Воробей.
- А, и ты уже здесь.
Бух, звяк.
- Как затихло озеро, Тифча.
- Духи озера чувствуют, скоро начнётся битва.
- И только ветер перешёптывается с рябью волн, и недовольным ворчанием грома.
На ветру хлопнул намокший парус, словно в сильном и молчаливом напряжении ветер допустил случайную неловкость, и волны, аккуратно постукивавшие о борта деревянной лодки, нервно зашикали накатами прибоя об уже приблизившийся берег.
Тифча, дух воробья, всегда был первым, кто встречался шаману в его полёте по миру духов. Наверное, это было от того, что он, дух хранитель, сопровождал своего Воробья всегда. Называть Воробьём, повелось с первых дней их знакомства, когда не по годам одарённый мальчишка смог слышать и говорить с духами. И это стало традицией, для древнего хранителя, и его маленького Воробушка.
- Как мал этот клочок суши, даже вблизи.
- Ты уже видишь его сквозь свой внутренний свет?
- Да, Тифча – Сказал Hokum, и провёл по ритуальной повязке на глазах, следуя каплям бегущим по ниспадающим на щёки «змеям».
В другой руке был позвякивающий щит. Молчаливый сейчас, но шумный и поющий, когда уносил шамана в мир духов.
Hokum сделал последний удар. Щит залился звоном. Раздался гром. Зашептали духи костюма, заколыхалась одежда. Вспорхнул над лодкой хранитель. Дно стукнулось в дно. Дёрнулась от удара снасть. Вздохнул шаман, и сошёл на землю.
Невидимый противник, очерченный отчуждением, был по другую сторону камня. Не чувствуя ни мокрой повязки на глазах, ни капель, текущих по губам, слившийся с миром духов шаман обошёл кругом. Рядом опустился Тифча, обернувшийся юношей в порванной лоскутьями, разноцветной одежде. Он чувствовал дождь, но не мок. Hokum помнил, его дух, друг, всегда являлся противнику перед поединком, пускай в разных образах. И в тоже время, этот, был его любимым.
- Приветствуем, воин – сказал Hokum, распростёрши руки – я, и духи.
Одежда его затрепетала, словно от ветра, развились змеи, раздулась в разные стороны, обнажая тело. И взвился с неё туман мелких капель. Хранитель остро кивнул.

Тихо, навивая грусть, покрапывал дождь, заставляя думать о том, о чем думать в это время не следовало.
Ведьмак слышал приближение свое противника, тот передвигался тихо как ветер, но ветер тоже слышен… Ведьмак отчетливо уловил тот еле заметный звук, сливающийся с остальными шумами этого места, поэтому появление шамана не стало для него неожиданностью.
Медальон, скрытый под одеждой, нестерпимо рвался во все стороны, такого сильного магического воздействия Эдуард не встречал уже давно. Вернее было сказать, что такого воздействия он еще ни разу не улавливал от живого существа.
Шаман был не один, Бурый знал это, и когда рядом появился дух, в этом тоже сомнений не было, он понял насколько ошибся, считая этот бой обычным. Слова приветствия разрезали сонную тишину.
- Ты медиум, - холодно начал Ведьмак. – Неужели ни один из твоих духов не сказал тебе, что я не воин, и даже не человек?
Резкий порыв ледяного ветра развил бордовый шарф и заставил трепетать накидку. Эдуард стоял неподвижно, ожидая ответа, и даже не предпринимал попыток к нападению или обороне. Его руки, усыпанные серебряными шипами, были скрыты под дорожной накидкой из серой шерсти, поэтому следить за Ведьмаком, должно было стать еще сложнее, но пока это было неважно, пока они не начали убивать друг друга…

Ветер, трепавший накидку ведьмака, позвякивал амулетами на опавшем наряде шамана. В этой музыке дуновений, ухо слившегося с тонким миром слышало раздражение, роптание, предостережение.
- Я оказал тебе честь, ведьмак – сказал Hokum, прерывая гомон духов.
Хранитель сложил руки на груди быстрым, и чётким движением. Лоскутья одежды встрепенулись совсем как перья нахохлившейся птицы.
Глаз, заметивший ауру отчуждения при первом взгляде, теперь проникал все глубже, и глубже в дух стоящего, ощетинившегося безразличием и холодом противника. Там, на самой грани его естества, там был разлом. Тонкая, но чёткая и незарастающая рана. Ведьмак был выломан из окружающей его природы. Неестественный, отторгаемый ей.
Древний дух, когда-то ласково названный мальчиком Тифча, бросил взгляд на взрослого шамана.
Тот, кто создавал ведьмаков, позаботился об их теле. Оно было эффективнее, чем любое творение природы, но не совершеннее. В нём отсутствовала природная надобность, оно было излишним. Излишне быстрым, излишне сильным, излишне чутким. Вдруг, шаман вздрогнул. Только сейчас, когда он почувствовал, он осознал опасность, рядом с которой оказался. Перебарывая желание остановиться, Hokum продолжил скользить глубже в найденном разломе. Нет, это тело было далеко от совершенства. Для разума шамана, который знал красоту переплетения всех нитей зависимости в живом, и живого с мёртвым, и тем, что никогда не было ни тем ни другим, это, созданное для служения целям чьего-то разума, тело, было верхом карикатуры. Как длинный нос, никогда не достигнет длинны того клюва на нарисованной с него, для достижения максимально смешного эффекта, пародии, так и создание природы, никогда не будет таким сильным или быстрым, каким сильным и быстрым будет сознательно обдуманное для достижения эффективности существо.
Чувствуя, как опасно глубоко Hokum спустился по дереву мира, Тис-тша, древний дух, когда-то ласково названный мальчиком Тифча, оставил своё видимое воплощение, растворившись в воздухе, и последовал за скользящим по миру духов шаманом.
Пускай тело было излишне сильным или быстрым, или с этими глазами с вертикальными зрачками, что вызывало отторжение окружающих, только дух мог отразить всё его уродство. Выбитый из природы, исковерканный и ненужный механизму, составленному из костей и мяса…
- Не нужно, друг.
- Я знаю, что он ведьмак, и я знаю что он, ведьмак.


Ветер, трепавший накидку ведьмака, позвякивал амулетами на опавшем наряде шамана. В этой музыке дуновений, ухо слившегося с тонким миром слышало раздражение, роптание, предостережение.
- Я оказал тебе честь, ведьмак – сказал Hokum.
Хранитель сложил руки на груди, бросил взгляд на шамана, и растворился в воздухе.
- Или, мне поинтересоваться у духов, почему тебя называют поганым выродком? Тифча, в хлыст!
И в тот же момент, рука шамана взмахнула рукояткой наискосок, сверху вниз и справа налево, и невидимая угроза понеслась к ведьмаку, оставляя со своим приближением всё меньше шансов себя избежать.

Ветер маленькими каплями дождя хлыстал по лицу Ведьмака. Кто знает, но может быть это был последний миг его жизни, в которой было, пожалуй, слишком много того, что не должно было случиться.
Взор духа, словно кинжал с зазубринами, впился в Ведьмака. Впился в вечно открытую рану, кровоточащую, изнывающую… Вся рана исходила благоуханием крови сочащейся из нее.
Нестерпимая боль, к которой он уже привык, стала еще острее, кинжал медленно и мучительно проворачивался, врезаясь все глубже.
Дух стремился внутрь, разрывая плоть на своем пути, вгрызаясь в каждый кусочек души, и не задумываясь о ее владельце. Как паразит, ищущий тепла в глубине тела, дух тоже стремился найти это укромное место. Это было простое любопытство? Возможно…
Дух Ведьмака был ужасен. Все те раны, полученные за долгие годы опасной работы, уже никогда не заживали на духе, и это прекрасно мог видеть шаман.
Та рана в груди духа Бурого, куда проник хранитель шамана, была оставлена, не мечем и не каким либо другим оружием, это был след магии, только она могла разорвать тело изнутри. Рана была абсолютно смертельной, но Эдуард, словно опровержение этому факту своей биографии стоял посреди песчаной отмели живым, по крайней мере на вид.
Ведьмак не знал, что об этой ране думает шаман, но то, что он заметил ее, было фактом. Познает ли он чудовищную тайну, которую хранит эта рана в душе Бурого? Возможно… Одно было ясно, Эдуард из Каэр Морхена по прозвищу Бурый Волк не должен ходить по этой земле.

Еще одно мгновение прошло и он все еще жив. Дух хранитель исчез так же внезапно, как и появился. Он больше не сверлил грудь Ведьмака в поисках того, что ему не принадлежало. Но теперь было еще сложнее, ведь он стал силой, которую Эдуард не мог увидеть или почувствовать.

Шаман сделал быстрый жест рукоятью наискосок, и в тот же момент медальон рванул вправо, будто он пытался скрыться от той невидимой силы, которая угрожала ему и его хозяину.
Бурый навскидку прикинул траекторию удара хлыста и в тот же момент сделал три быстрых шага вправо.
Он не почувствовал ни удара ни кого-то другого воздействии. Это была просто нарастающая боль в ноге. Было нетрудно догадаться, что хлыст ударил по голенищу и оставил на духе еще одну рану, хотя в их множестве Ведьмак мог бы и не заметить нового пополнения, которое проявилось бы на теле уже через несколько часов в виде окровавленного и разорванного голенища, а пока Эдуард довольствовался лишь болью.

- Достаточно неплохо для первого раза Шаман, - раздраженным голосом проговорил Ведьмак и оскалился в паскудной улыбке.

Бурый сосредоточился на противнике и пошел полукругом, обходя его с левой стороны. Заглушать боль его научили давно, поэтому Эдуард даже не подавал признаков мучения.
В одно мгновение он сорвался с места и выхватил из-за спины покрытый рунами меч. Скорость поражала воображение.
Левая рука Ведьмака скользнула по поясу, и в туже секунду раздалось тихое металлическое шипение, а за ним последовал еле заметный взблеск в воздухе.
Тонкий кинжал со скоростью стрелы устремился прямо в шамана, правда, Бурый специально чуть замедлил бег, чтобы ударить клинком сразу после кинжала, но все равно скорость обоих просто поражала.

Ещё не успев закончить свой взмах, шаман знал, что промахнётся. С невероятной искусностью, ведьмак увернулся от невидимой, и неосязаемой угрозы. Совершив минимум движений, он проскользнул между изгибами волнующегося, и, казалось бы, неотвратимо неизбежного кнута. На какую-то секунду, могло показаться что его колыхания и скрученности не оставили ни единого свободного места чтобы их бежать, но в эту секунду в том месте не осталось и ведьмака. Если бы кнут не был духом хранителем, которого шаман мог чувствовать как продолжение своего тела, он бы даже не заметил, как кончик хлыста пронёсся сквозь ногу ведьмака. Теперь, то место перестанет жить. Ткани начнут разрушаться, а тело будет осведомлять мозг ведьмака болью, о том, что костям, мышцам и сухожилиям нужна помощь, но только ни в одном теле не найдётся помощи душе, даже в ведьмачьем. Особенно в ведьмачьем.

Противник был невозмутим. Возможно, он выбрал этот крохотный клочок суши, на котором между водой и возвышающимся валуном было буквально несколько шагов не случайно? Возможно, противник знал каждый шаг на нём?

Холодно брошенная фраза. Пара режущих слов, тихий хруст песчинок под сапогами. Мягкий полукруг. Он же сейчас бросится, будет пара молниеносных движений, взблеск стали, и дух шамана больше никогда не найдёт дорогу в своё тело. Нет.

- нет, духи не моё это будущее.

Пара молниеносных движений, взблеск стали. Звон, серебристая рыбка кинжала скользящая по поверхности щита. Мгновенья. Занесенный меч. Мгновенья.

Это случилось быстро, можно было сказать, слишком быстро.
Кинжал со звоном отлетел от щита, а противник заслонился им так, словно предвидел развитие ситуации. Фронтальный удар ничего бы не дал, а обходить противника с боку было не очень-то хорошей идеей, ведь с одного боку камень, а с другого водная гладь. Деться некуда.
Рунное лезвие уже было занесено для удара, но в последний миг, левая рука Ведьмака соскользнула с меча и сорвала с ремня, пересекающего грудь, один керамический сосуд. Это было сделано одним непрерывным движением.
Два пальца левой руки молниеносно выписали на щите противника Знак Ирген, очень похожий на песочные часы, и одновременно Эд разжал руку, намертво прикрепив сосуд к Знаку.
Раздался легкий щелчок.
Пробка на сосуде вылетела именно в тот момент, когда Ведьмак уже намеревался убегать.
Времени на это было совсем мало, взрыв должен был прогреметь уже через несколько мгновений, реакцию слегка притормаживала растворяющаяся оболочка под пробкой. Ведьмак задействовал всю свою скорость и реакцию, но скрыться от взрыва полностью, ему все же, не удастся. Он рассчитывал скрыться за камнем, потому как другого места, где можно скрыться от мощного взрыва просто не было, это ведь всего лишь небольшой клочок песка посреди огромного простора воды.
В состав бомбы входили очень мощные зерриканские экстракты и алхимические ингредиенты, говорят даже, что некоторые из них добывают из туш драконов, но в это слабо верится, учитывая то, что их там слишком почитают, чтобы кромсать ради бомб, и вообще их не так уж много. Бомба имела сильную взрывную волну, но ее главным воздействием была распыляющаяся горящая смесь, которая реагирует с кислородом – ее катализатором.

Дыхание Ведьмака было четким, ритмичным и спокойным. Уже много раз он ловил себя на мысли, что этого не может быть, что это противоестественно, что это не он дышит. Он так дышать не мог.
Некоторые люди говорят, будто человек, переживший смертельную ситуацию или саму смерть, уже не боится ее. Это ложь. И Эдуард тоже боялся.
Он бежал так быстро именно потому, что боялся умереть. Песок под ногами казался рыхлым, вязким и липким, в тот миг ему все мешало, словно кто-то еще хотел его смерти. Кто-то нашептывал ему: «Смирись… Остановись… Умри… Умри… Умри!!!»
Последним силуэтом, что запечатлело его сознание, был конь. Он несся галопом и казался чем-то небывалым и чудесным, тем, что многие любят описывать в балладах, называя это предсмертным видением или посланием с небес. Какая чушь черт подери…
Уши Ведьмака рвануло жутким грохотом, можно было подумать, что раскат грома прозвучал у него прямо за спиной. Адский жар на спине и оглушающий удар в затылок, как будто треснули оголовком меча.
Взрыв был ужасающей силы, казалось, даже огромный валун на песке пошатнулся. Крылья пламени объяли Эдуарда со всех сторон, неся его над озаренной гладью. А потом был туман, сплошной лишь туман.
Он не почувствовал сильного удара об воду, его там не было. Он был далеко от этого места. А его тело медленно шло ко дну, погружаясь во тьму. Рукоять меча выскользнула из ладони и клинок, сверкая, исчез, скрывшись в глубине, там, где уже ждали Ведьмака.
Его зрачки рефлекторно расширились в непроглядном мраке, хотя он сам был без сознания. Он был далеко отсюда…


Яркие лучи солнца, пробирающиеся сквозь хрустальные окна, расползлись по всему гроту уставленному горшками с различными растениями от папоротника до омелы и переступня. Растений действительно было очень много, и половину из них Ведьмак знать просто не мог.
Он медленно открыл глаза и тут же прищурился. Яркий свет его слепил, и это было для него необычным ощущением. Реакция зрачков была сильно заторможенной. Разглядеть стоящего в полутора метрах от него человека он смог лишь еще через какое-то время.
Силуэт человека шелохнулся и взглянул на лежащего, обернутого шкурами, Ведьмака. Только еще через мгновенье он понял кто это, но разглядеть все так же, не мог.
- Альтернатив не бывает, ты движешься по прямой. – Он узнал ее по мягкому бархатистому голосу. - Это потом, когда задумаешься, что все могло бы пойти иначе, начинают мерещиться развилки – как подстриженное деревце или как пучок молний. Если бы ты поступил по-другому, то сейчас это был бы не ты, а другой человек, и мучился бы другими вопросами.
- Откуда ты узнала? – кашлянул он и почувствовал сильную боль в груди. Влажный парной воздух действовал как обезболивающее, но иногда боль все же пробивалась, и тогда было просто невыносимо.
- Ты слишком громко думаешь, - ответила она и приблизилась.
- Ага, - он снова раскашлялся и попытался улыбнуться, но это получалось крайне сложно, - Если ничего не останется, кроме как поступить плохо, это ведь уже не поступок, а судьба.
- Меняются твои взгляды, меняешься и ты.




Ведьмак резко пришел в себя. Он быстро поднял голову и увидел свет, который слепил ему глаза…
«Я выживу… выживу…», - Эд напрягся всем телом и широко загребая рукам рванул вверх, будто отталкиваясь от чего-то твердого.
Иногда, кажется, что все самое ужасное ты уже пережил, что дальше некуда – и тут надвигается беда еще ужаснее.

Маленькие камушки один за одним сыпались сверху. Их откололо от противоположной части камня, за которым сжался шаман, и выбросило взрывом вверх. Камушки падали, ударяясь об землю совсем рядом, но ни один не задел завёрнутого в заплатанный костюм человека. Разве могли они попасть? Разве могло пламя, лизающие края камня, и разбегающиеся по всей отмели повредить шаману, если могло и не повредить? «не могло, не могло» шептали амулеты, а языки пламени хватались шкодливыми ручонками за край камня, выглядывали за угол, затем прыгали, корчили рожицы и убегали дальше. Потом прибегали следующие, молодые и жёлтые, а красные взрослые оборачивались на них издалека, качали головой дразнящим непоседам, и гасли.

Не обращая внимания на вихри пламени, неподалёку обнимавшие разбитую взрывом лодку, в огне стояли две фигуры.

- не отворачивайся, шаман. Смотри внимательно – сказал воробей, сидящий на плече первой фигуры.

- что это может изменить? Доказать, что у ведьмаков есть чувства?

Кроваво красный конь скакал по воде вокруг отмели.

- Их чувства не нуждаются в доказательстве. У Природы нет бездушных тварей.

Тугие спирали пламени обернулись дымом.

- Если это всё, то одна добрая сценка из прошлого, действительно, не меняет, а констатирует, но при этом не заслугу ведьмаков, а недоработку их создателей.

В песке отмели осталась пробитая до каменистого основания воронка.

- Нет, человек, для меня, это единственная правильная вещь, что в них осталась. Посмотри внимательно, и пока единственно верный клочок его естества ещё не скрылся за плотью и шлаком тёмных чувств, запомни его. Затем рази. Истерзай его плоть, и его дух, отсеки лишнее. Пускай с каждым твоим ударом частичка способная умереть очищается, пока умирать останется нечему кроме добра.

- И пускай же если оно не сможет жить, то пополнит мир добрых духов в смерти – ты, моё оружие Тис-тша.

Где-то в глубине озера звякнул упавший на дно меч. Лежащий у подножия камня шаман почувствовал это внутренним взором и пошевелился. С каждым движением покрывавшая его пыль всё больше ссыпалась. Пыль забила каждую складку одежды, уши, нос и рот шамана. Глаза были закрыты повязкой, но пыль забралась и под неё. Hokum поднялся, опираясь на камень и отплевываясь. Под повязкой песчинки перекатывались по рельефу лица. Шаман неловко стянул её на шею. Всё лицо было онемевшим, а ощущение в волосах создавало впечатление шапки. Уши не слышали ничего, только долгий, монотонный писк. Двигаться было трудно, тело не слушалось.

На левой руке был щит, в правой хлыст, за спиной гарцевал конь. Hokum повернулся, раскинув руки чтобы принять его, и конь вселился в него. В тот же момент мозг потерял сознание. Отныне единённая сила духов (шамана и предков) двигала телом. Шаман почувствовал, как сильнейшая энергия несётся сквозь каждую его клетку, как не остаётся тяжести, тает инерция, пропадает усталость. И он крутанулся, ввинчиваясь в воздух в прыжке, и хлыст взметнулся вверх в наивысшей точке полёта, и вложена вся скорость падения была в удар, когда шаман как на кривое стекло приземлился на водную гладь, и взметнулись брызги от его ног, и мелькнул вниз хлыст. Молниеносны и неотвратимы были его извивы.

P.S.
Извиняюсь что долго - экзамены.

Да, бой так давно прошел точку невозвращения, что ведьмак уже, и вспомнить не мог, с чего все началось. Да и вспоминать особо не хотелось, плывя к берегу сквозь толщу темной воды с одой лишь целью скорее вдохнуть воздуха и выбраться на мокрый, вязкий песок отмели.
Берег был не так далеко, Эдуарда отбросило взрывом не больше чем на десяток метров, поэтому он уже видел, как дно уходит из темноты к поверхности пологим склоном, усыпанным мелкими ракушками и обточенными камнями неправильной формы.

«Повернуться и уйти прочь, это было бы самым мудрым решением», - подумал Эдуард и постарался ускорить темп рывков руками и ногами. - «Нет, я не настолько мудр», - усмехнулся сам себе Бурый, точно решив, что еще не время умирать, тем более так просто.

Дно уходило вверх быстрее чем ведьмак, плывущий по диагонали, поэтому если бы он захотел встать на ноги, то вполне уже смог бы дотянуться ими до дна.
Вдруг волчий медальон резко рвануло вниз, да так что цепочка с силой врезалась в шею, а он вырвался из под шнурованного ворота куртки, и потянулся вниз ко дну.
У Бурого уже не было сил, чтобы выполнить какие-либо сложные действия, поэтому он быстрым и резким движение перевернулся на спину и быстро выпрямил обе руки со сложенными в Знак Аард пальцами обеих рук. Удар оказался не столь мощным сколь громким, уши ведьмака он просто оглушил, дернув их и погрузив звенящий гул.
Ведьмака выбросило у самой кромки воды прямо на спину, в глазах у него потемнело и помутнело, казалось нога вот-вот отвалиться, настолько сильной была боль. Но медальон до сих пор вибрировал, хоть и не так сильно, не давая мутанту расслабиться. Он заворочал по песку руками и ногами, которые были на половину воде, и начал попытки подняться на ноги.
Его зрачки быстро сужались в тонкие щелки, а вместе с ними в себя приходил и ведьмак.
Нет, бой еще не окончен. Воистину организм трансмутанта был железным, такое не выдержал бы ни один человек. И хоть все его тело изнывало от боли, а мышцы сводило так, словно их накручивали на палку, все же ведьмак был в полной боеготовности. И пусть он потерял на дне свой сигиль, у него еще был серебряный клинок. Он был легче, но менее острым из-за покрытия серебром поверх тонкого и закаленного сердечника. Этот меч покрывало много рун, большинства значений которых Эдуард не понимал, но они часто помогали ему в бою, особенно против нематериальных существ.
В любом случае, бой еще не окончен, но, увы, точку, когда можно было, вернутся, они уже пролетели…

Через хлыст, как сквозь щупальце, в руку отдалось эхо готовящейся магии. Как от электрического разряда побежали мурашки, и поднялись волоски на коже. Но это были только слабые физические отголоски предупреждения, полученного на нематериальном уровне. Тренированное магическое восприятие чувствовало сильно, как собачий нюх слабые запахи. Возникшая вибрация была хорошо различима, рельефна как замёрзшие на стекле узоры, и понятна, тому, кто способен провести пальцем в её гравюре слепого языка. Как по телу мурашки, по воде пробежала рябь. Вода будто кипела, когда крошечные капли отрывались от поверхности и падали обратно. Это мгновение предварило предугаданное. Сквозь хлыст прошёл мощный телекинетический удар. Он не мог навредить, но именно он был почувствован. Как ни стремителен был Тифча, он был избирателен. Он пытался не задеть добро в ведьмачьей душе. Возможно, именно из-за этого ведьмак смог проскочить, избежав кнута, как иногда проскакивает камешек, брошенный в вентилятор, и как осьминог, он вылетел из воды к берегу, где несколько секунд лежал как оставленная на песке клякса. За эти несколько секунд волна произошедшего под водой взрыва вспучила поверхность, и взметнула фонтан брызг перед отступившим шаманом. Затем фонтан стал водопадом устремляющимся вниз, и Hokum вступил в него, дав затянуть себя под воду. Легко и быстро, стремительно прорезая толщу, он опустился на дно, где лежал обронённый меч. Он поднял его из ила и водорослей,  занёс над головой, держа в одной руке, и, вкручиваясь в воду, понёсся наверх, оставив после себя на дне облачко поднятой мути. Не мышцы сейчас толкали его на поверхность, и не гравитация тянула его вниз, когда он погружался, а энергия духа. Она превозмогала давление и сопротивление, раздвигая впереди воду. Она заменяла органы чувств, и позволяла развить скорость молниеносного прыжка. Едва на воде улеглись волны, как поверхность снова была разорвана. Движимый единением с духом, почти сухой, окутанный кольцами кнута, вращающийся, и с кончиком меча всегда направленным на противника, Hokum почти горизонтально вылетел из-под воды у самого берега, практически не оставляя едва вставшему на ноги противнику времени среагировать.

Как некогда о себе, шаман почувствовал, как о ведьмаке шепчут духи стали. Они обрекали его судьбу, и почти осязаемой была вторящая мысль их жертвы: «мы уже не сможем повернуть назад». Не страх, а убеждённость породила её, и не о приближающемся ударе была она, но именно сейчас шаман всем своим естеством молил не поддаваться. Этот переломный момент, мог-бы стать моментом чуда. Два мира сливаются в один. Физическая атака или удар судьбы. Это развилка, ещё один поворот для столь много преодолевшего ведьмака. Столько раз эта бедная душа ошибалась, столько страданий вынесла, и вот теперь, ещё одно испытание, и возможно самое трудное во всей жизни, для воли, характера, решимости, и мудрости. Получить удар? Физический, скорее всего смертельный, но от корня чувств, в превозмогающем порыве решения очищающий, или поддаться судьбе, и получить её удар, ведущий в большую тьму, к ошибкам и страданию.

Мы уже не можем повернуть назад?

В этом месте противник решил сменить ник на Моргольт.

«Кто предсказывает судьбу? Духи? Нет. Кто предрекает нашу смерть? Мертвые? Нет. Кто знает что предначертано? Медиум? Нет. Все относительно, зависит от времени и места – любовь и дружба, жизнь и смерть... По крайней мере мне так кажется.
Так уж повелось, что я не верю ни в высшие силы, ни в великий план какого-то творца и вообще я не религиозен, поэтому не верю ни в одно божество. Я не верю в Час Конца и Белый Хлад, который должен поглотить мир… Я в это не верю. Во все. По крайней мере мне так кажется.
Я не верю, что духи могут что-то предрекать, поэтому и не верю их предсказаниям. И знаете, я не верю, что погибну здесь и сегодня. По крайней мере мне так кажется.
Поэтому, черта с два, если какой-то ублюдок сдохший давным-давно будет предсказывать мне мою смерть. Дерьмо это, а не предсказание!»

Моргольт среагировал молниеносно. Он быстрым рывком оттолкнулся от земли лопатками и тут же коснулся носками мокрого песка. Руки уже были в движении, быстрыми взмахами кистей выписывая силуэт печати Знака. В нос ударил странный сладкий запах мяты. Он застрял в переносице начал расползаться по лбу и внутри головы ужасающей и невыносимой болью. Знак действовал. Вся голова раскалывалась, а изнутри что-то жгло, как будто внутрь засыпали раскаленных углей. Было паршиво.
Самым забавным в данный момент ведьмаку показалось то, что сейчас ему грозила смерть от собственного клинка, так резво следующего по направлению к его черепу. До этого момента Моргольт и предположить не мог, что подобное дерьмо, дающее неплохой фундамент к написанию лирических баллад, будет иметь место.
Еще одно быстрое движение рук и пальцев и воздух перед мутантом разорвали боевые чары. Ведьмаку показалось, что разорвало и его голову. Быстрый силовой водоворот буквально в мгновение ока вырос прямо перед врагом, постоянно расширяясь и норовя заглотить его вместе с литрами вспененной воды.
Водоворот не только расширялся, но и всасывал в себя потоки воздуха и брызг.
- Самое время попросить о примирении! – невольно сорвалось у ведьмака с уст вместе с усмешкой. Паршивой усмешкой.
Для медиума это был скорее самый подходящий момент приготовиться присоединиться к своим дружкам прихлебателям духам.

Бабочка порхала по цветочкам, вытягивала сладкий нектар. Нектар питал её, и бабочка могла лететь дальше. Она махала крылышками, и порхала. Порх-порх – проходили крылышки сквозь воздух. Взмахи следовали один за одним, и каждый следующий был продолжением предыдущего. Порх-порх влево, порх-порх вправо, туда-сюда между листочков, веточек и веток сплетающимися, заполняющими все пространство, покачивающимися, живыми. Солнца нет, но светло. Лучатся созревающие коконы. Порх-порх летит бабочка. Мимо проплывает пустой кокон. Он стукается о веточки и летит дальше. Цветки раскрыты, благоухают. Колышутся ветки и закручивающиеся спиралями облачка пыльцы покидают их. Бабочка летит к яркому, пускающему светящиеся облачка красному цветку, похожему на лилию. В желтоватых прожилках его лепестков пульсирует, мерцает жизнь. Он медленно покачивается на тоненьком стебельке, подпуская бабочку ближе. Слышен шорох медленно раскрывающихся листьев, пролетела случайная птица. Она сбила и напугала бабочку воздухом от своих крыльев. Бабочка начинает метаться, она хаотично проносится по лабиринту кроны. Здесь и там висят коконы, то и дело пугающе рядом проплывают их пустые предшественники. Один кокон раскрывается, и выпускает птицу, другой медленно лопается и являет рыбу. Как в толще воды она бъёт своим хвостом и улетает. Бабочке тоже нужно лететь, она не может не попасть в уже отложенное яйцо, иначе обратится плывущим в пространстве огоньком и уже никогда не родится, никогда не помашет своими крылышками, чтобы дух её ветки пустил новый росток. Вокруг началось движение. Неожиданный спазм корчит ветки. Они дёргаются и расступаются перед бабочкой, открывая просторный тоннель для полета. Но тоннель изгибается, бабочка не видит куда он ведёт. Вдруг их-за изгиба вытягивается узловатый волосатый корень. Он тянется, но не к бабочке, и хватает пустой кокон, а потом уходит обратно, скрываясь за ветками. Ветки расслабляются и встают на место. Прохода нет, бабочка с трудом находит дорогу, но слишком поздно. Она падает, отскакивает от листа и снова падает. Под ней возникает чёрная, уродливо изогнутая ветка. Бабочка упала.

Она лежит на лепестке и слабо шевелит крылышками. Лепесток начинает увядать. Рядом еще остался её собственный кокон. Почему она родилась бабочкой, почему она так слаба, почему эта ветка не породила её красивой и сильной птицей, почему умерла надежда, почему поражено добро.

- судьба, почему ты так жестока, я ведь дал ему шанс, ведь была надежда выжить, почему он выбрал бороться, почему его душа так беспокойна и не знает смирения. Почему тьма существования, порождающая тьму в смерти, вместо светлого упокоения?

Его собственный меч пронзит его сердце. Его собственный меч искорёженный его собственным водоворотом. Я заплатил своей кровью за этот удар. На моих руках содрало кожу, и вырвало куски мяса. Но это малая цена. Меня спасло то, что в центре воронки вращение всегда медленнее, и именно в центр, самый центр разверзнутой пасти я нырнул, прикрываясь щитом, чтобы мне не свернуло голову.

Даже при желании, шаман сейчас не смог бы увернуться от воронки. Набранная им скорость была слишком большой. Если пытаться повернуть, то неизбежно столкнёшся со стенкой водоворота, и тогда не хватит сил противостоять вертящейся кутерьме. Но если сейчас нырнуть в самый центр воронки, суметь просунуть туда длинный железный меч, так удачно понятый со дна озера, и попасть им в противника, пробуравить его сердце, тогда силы покинут погибающего ведьмака, и без них водоворот исчезнет. В самом центре любой воронки вращение всегда слабее, а благодаря тому, что по счастливому стечению обстоятельств вращение шамана совпало с вращением вихря, то его воздействие будет ещё более занижено. Hokum был образованным шаманом, он читал много книг о ведьмаках, начиная с «Монструма», и заканчивая небезызвестным циклом «Пол века поэзии» знаемого любителя ведьмачьих баллад барда Лютика, но проведённый приём стал для него полным сюрпризом. Магии ведьмаков положено быть простой, слабой, а не рвущей на части Шаманов. И тем не менее ветер сначала изогнал мелкими складками кожу на всунутой к самому основанию руке шамана, а когда даже энергии духа не хватило чтобы скреплять плоть, кожа стала лопаться. Воздух врывался в мелкие раны, выдувая кровь, красноватым спреем добавляющую новый тон вращению, а затем рвал и трепал лоскуты кожи, пока не отрывал их неровными лохмотьями. Плоть сопротивлялась сильнее, но даже напряжённые мышцы сдавали, давая местами вырвать куски себя. Корёжило даже сталь. Меч был просунут сквозь самое сердце водоворота, к самому сердцу бывшего хозяина. Скорость прыжка была велика даже без всасывающей силы вихря, но и тех мгновений, что меч провёл в сердце воронки было достаточно, чтобы крепкое метеоритное железо жалобно звякнуло и застонало, выгибаемое винтом. Но этому суждено длиться только мгновения. Либо бывший хозяин будет убит, и водоворот исчезнет, либо водоворот исчезнет, и хозяин сделает что-то невероятное, чтобы увернуться в грядущие мгновения.

Где то в кроне вселенского дерева плавал огонёк, даря свет существующим, и искру жизни задуманным.


Не принимайте рисунок слишком серьёзно, он для красоты

Сигиль со страшным скрежетом прорвался сквозь водоворот. Он должен был пронзить. И он пронзил. Пронзил пустоту в том месте, где еще мгновение назад был Моргольт. В ту же секунду исчез водоворот, оставив после себя лишь пелену брызг расползшихся по отмели.
Посреди вдруг опустившейся тишины раздался свист меча Бурого, он гильотиной скользнул вниз к шее шамана. Ведьмак был с правого боку от него на широко расставленных ногах и рубил его серединой лезвия, из стойки синистром, опуская меч по диагонали. Он увернулся и бил так, как делал это много раз до этого, предварительно сделав поправку на скорость движения врага. Он мог бы просто увернуться, но он не был уверен, что попытка заколоть его не повториться вновь. Сейчас нет времени думать и решать – сейчас все за нас решат инстинкты и рефлексы. К слову сказать, Бурого они не часто подводили. С самого детства в него заложили все, что необходимо для борьбы со злом или, чем похуже. Он не человек, хоть временами и жалеет об этом.

На этом наша дуэль закончилась. Договориться о концовке и о победителе так и не удалось. Пускай меня теперь коробит, когда я это читаю, но от того что всё это пропадёт меня коробит больше.

Ваи стену ибо!..